Владимир Трофимович Шкляров

Владимир Трофимович ШКЛЯРОВ. Человек с заурядной внешностью – широкое лицо, небольшие глаза, курносый, всегда несколько красноватый маленький нос, обширная лысина. Внешность бухгалтера Вотрубы из кабачка «13 стульев». Улыбающимся я его не помню. Он преподавал современный русский язык. С тех пор я абсолютно уверен, что лингвистика такая же точная наука, как математика, физика, химия. Тут нет места творчеству. Надо просто знать, желательно назубок. Он знал всю академическую грамматику (которая также похожа на школьную, как алгебра на высшую математику) до всех комментариев, набранных нонпарелью или даже самым крошечным типографским шрифтом под названием бриллиант. Если я не совсем безграмотный, этим обязан доценту Шклярову. Он наc гонял и жучил. Даже будучи изрядными шалопаями, мы поняли, что это нам очень нужно. Диктанты мы писали на одни исключения из правил. Получить тройку у Шклярова было несбыточной мечтой. Двойка считалась неплохой оценкой, обычная – единица, кол. Зато когда пришло время писать государственный диктант перед выпускными экзаменами, у нас ни единой тройки не было.

Я писал у него курсовую на тему «Синонимы глаголов движения в поэме Маяковского «Владимир Ильич Ленин». У меня была скверная привычка дотягивать работу до невозможности (не сразу я избавился от неё), и эту свою работу тоже писал последними ночами перед сдачей Шклярову.

С тревогой ждал, как он её оценит, зная, что окончательную оценку сделают после защиты на кафедре.

Отзыв Владимира Трофимовича оказался неожиданно лестным. Я до сих пор помню одну фразу из этого отзыва и горжусь ею. Вот эта фраза: «Чувствуется тонкое филологическое чутьё в оценке слова». На защиту я шёл раскованный, без волнения, полагая, что минимум четвёрка у меня в кармане. А ушёл раздосадованный и с оценкой «удовлетворительно» в зачётке. Этого я никак не ожидал. Причина была проста – в списке использованной литературы не было словаря синонимов. Ну ладно я, ведь я им действительно не пользовался, как-то не приспела надобность. Но Владимир Трофимович, автор и соавтор нескольких словарей, он-то почему мне не подсказал? Наверное, невнимательно прочёл список использованной литературы.

Впрочем, горевал я недолго. Тройка так тройка, не первая и, увы, не последняя. Зато успел с девочкой в кино на очередной сеанс. Картина в «Гиганте» шла интересная – «Дело пёстрых».

Вскоре Владимир Трофимович покинул Иркутск. <…> Я узнал, что запомнившийся мне педагог ушёл из жизни нелепо и трагически. После заграничной командировки поселился он в одном из городов европейской части России. Возвращался с дачи. В ожидании автобуса присел на пенёк. Мимо проезжал лесовоз, полный брёвен. И надо же так случиться, что именно в этом месте воз рассыпался, брёвна рухнули на Владимира Трофимовича.

Вечная ему память! Мы, студенты середины прошлого века, те, кто ещё жив, вспоминаем его добром.

Из воспоминаний А. И. Харитонова.