Fais ce que doit, advienne que pourra

Карьера   |   English   |   Разное   |   Интересы   |   Публикации

Валерий Петрович Даниленко

Историко-лингвистическое обоснование

функциональной грамматики

Вилемом Матезиусом

В. Матезиус (1882-1945) известен в языкознании прежде всего как автор теории актуального членения предложения, однако значение его лингвистического наследия далеко не исчерпывается только этой теорией. В.Матезиусу принадлежит оригинальная, до настоящего времени не утратившая своей актуальности, в методологическом отношении глубокая и строго последовательная лингвистическая концепция, главное содержание которой составляет функциональная грамматика.

«Функциональной» В. Матезиус называл такую грамматику, которая исходит из потребностей отправителя речи, ищущего языковые средства для выражения того или иного содержания. Такая грамматика, вслед за Й.Филипцем (1) может быть названа ономасиологической или, в другой терминологии, функционально-экспрессивной. Грамматика, исходящая из потребностей получателя речи, который ставит целью понять содержание, передаваемое ему говорящим (или пишущим), может быть названа семасиологической или функционально-рецептивной.

Целенаправленный поиск историко-научных источников «функционального метода» в языкознании В. Матезиус начинает в первой половине двадцатых годов. С годами его представление о функциональной грамматике углубилось, но его основа оставалась прежней на протяжении всей последующей жизни. Об этом свидетельствует статья В. Матезиуса «Несколько слов о сущности предложения» (2), написанная в 1923 г. и содержащая основные положения ономасиологической грамматики.

Первый опыт ономасиологической грамматики был предпринят Ф.Брюно в книге «Мыслъ и язык» в 1922 г. (3). В следующем году была написана статья В. Матезиуса «Несколько слов о сущности предложения», а в 1924 г. вышла в свет «Философия грамматики» О. Есперсена (4), где наряду с «морфологическим» подходом (форма - значение) представлен и «синтаксический» подход (значение - форма). В грамматике первой половины двадцатых годов текущего столетия, таким образом, стало складываться направление, которое может быть названо ономасиологическим, или функционально-экспрессивным, поскольку его основной чертой было стремление исследователя исходить «из потребностей выражаемой мысли» (5). Появление этого направления требовало его историко-научного обоснования. На это требование времени и откликнулся В.Матезиус в работе «Новые течения и тенденции в лингвистическом исследовании» (6). Эта статья явилась основной работой В. Матезиуса по истории языкознания, отдельные ее положения высказывались им еще раньше и дополнялись позже (7). Данная статья может расцениваться как историко-научное обоснование вышеназванного функционально-экспрессивного направления.

Указанное направление противопоставлялось В.Матезиусом «традиционному». «Традиционный метод лингвистического исследования, - писал он, - может быть назван формальным в том смысле, что форма, как вещь известная, постоянно бралась за отправной пункт исследования, тогда как значение, или функция, формы рассматривалось как то, что должно быть обнаружено» (8). Такая традиция, по мнению В. Матезиуса, связана с тем, что «филология долгое время основывалась главным образом на интерпретации старых текстов и, следовательно, делала точку зрения читающего своей собственной. Перенесенный в реальную жизнь формальный метод совпал с методом слушающего... В противоположность традиционной интерпретации форм, современная лингвистика принимает значение, или функцию, за свой отправной пункт и пытается обнаружить, какими средствами оно выражено. Это и есть точка зрения говорящего или пишущего, который должен находить языковые формы для того, что он хочет выразить» (9).

Следует заметить, что под «традиционным» языкознанием В. Матезиус имел в виду только одну из линий в истории лингвистики, связанную в Европе с традициями александрийской грамматики. Эта линия может быть названа индуктивно-эмпирической в противоположность дедуктивно-рационалистической, связанной с традициями философии языка. Историческую форму первой линии в истории языкознания XIX в. В. Матезиус называет генетико-сравнительной, или бопповской, тогда как вторая линия в языкознании этого периода представлена аналитико-сравнительной, или гумбольдтовской школой. Какие основные особенности отмечает В. Матезиус у выделенных им лингвистических направлений?

Трем особенностям генетико-сравнительного направления - генетическому компаративизму, «формализму» и историзму (или диахронизму) - аналитико-сравнительное направление должно было бы противопоставить типологический компаративизм, «функционализм» (или ономасиологизм) и синхронизм, однако в действительности этого не произошло. Более развитыми соответственные черты оказались у бопповского направления.

«Традиционное (т. е. бопповское. - В. Д.) сравнительное языкознание, - писал В. Матезиус, - ограничивалось анализом языков взаимно родственных. Оно было к тому же подчинено формальному и историческому характеру своего генетико-сравнительного метода» (10). У гумбольдтовского направления более развитой оказалась только одна черта - типологизм. Если «деятельность (представителей бопповского направления. - В. Д.) развивалась в непрерывном движении от новаторской работы Франца Боппа до самой кодификации, которую провел Карл Бругманн», в результате чего «были разработаны тщательные и тонкие исследовательские методы», то «аналитико-сравнительная школа лингвистического исследования, от Вильгельма фон Гумбольдта до Н. Финка, - писал В. Матезиус, - представлена, скорее, рядом изолированных попыток, чем систематической работой. Ее широкий кругозор не был сужен, и ее интерес ко всем другим языковым проблемам не охлаждался, но в целом ей не удалось выработать точный и надежный исследовательский метод» (11). На выработку такого метода и была направлена деятельность В. Матезиуса в области ономасиологической грамматики: типологический компаративизм гумбольдтианцев приобретает форму «лингвистической характерологии», две другие особенности гумбольдтовского направления - синхронизм и ономасиологизм - развиваются в «статический» и «функциональный» подходы.

Еще в. 1911 г. В. Матезиус опубликовал статью «О потенциальности языковых явлений», где проводилось разграничение не только языка и речи, то также статики (синхронии) и динамики (диахронии). Еще до Ф. де Соссюра В.Матезиус решительно принял системно-языковую и синхроническую точки зрения. Естественно, что в соссюровском «Курсе общей лингвистики» (М., 1977) он нашел один из источников «новой лингвистики» (12). Что касается главной черты матезиусовской грамматики - ее ономасиологической направленности, то ее развитие связано, по В. Матезиусу, с целым рядом ученых. Прежде всего это И. А. Бодуэн де Куртене с его «идеей языковой функции, выдвинутой им еще до Соссюра» (13). Кроме того, развитию ономасиологической точки зрения на грамматические явления в начале XX в. способствовали стилистика (К.Фосслер, Ф. Щюр, Л. Шпитцер, с одной стороны, и Ш. Балли - с другой), ономасиология (Г. Шухардт) и, наконец, уже зародившаяся в это время сама ономасиологическая грамматика (Ф. Брюно, О. Есперсен).

«Традиционная лингвистическая школа, - писал В.. Матезиус, - ограничивалась исключительно изучением общепринятых выразительных средств, что приводило к выпадению говорящего из ее поля зрения. Как реакция против такой чересчур объективистской концепции языка появилась школа крайнего лингвистического субъективизма, представленная главным образом К. Фосслером, который в духе идей В. Гумбольдта и Б. Кроче считает акт языкового выражения за нечто в такой же мере индивидуальное, как творение искусства.. .» (14).

Более близкой к «функциональной» грамматике оказалась позиция Ш. Балли, который еще в 1909 году выдвинул «метод идентификации», предполагающий движение исследовательской мысли от «фактов мышления» к «фактам выражения». «Итак, - писал Ш. Балли, - единственно рациональный метод состоит в том, чтобы брать за исходную точку логические категории и отношения, которые живут в сознании всех носителей данного языка, с целью определить средства, которые язык предоставляет в распоряжение говорящих для выражения каждого из этих понятий, категорий и отношений» (15).

Отграничивая стилистику от внутренней лингвистики, В.Матезиус вместе с тем указывал, что последняя должна извлечь из первой свою выгоду: «Хорошо, что опять подчеркнуто правило, что лингвистический анализ должен всегда основываться на словах и предложениях… Я вполне убежден, что полная система функциональной грамматики должна основываться на анализе двух языковых деятельностей, а именно на анализе номинативной семантической деятельности и синтаксической деятельности, цель которой состоит в приведении данных наименований во взаимные синтаксические отношения» (16). Так учение о слове в его ономасиологической разновидности вливается в «функциональную» грамматику. Шухардтовская ономасиология в таком случае оказывается одним из источников этой грамматики.

Признавая общую функционально-экспрессивную установку грамматики Ф. Брюно, В. Матезиус не принимал структурную схему, лежащую в основе систематизации материала в этой грамматике.

Ф. Брюно выделил пять предметно-понятийных зон в качестве внеязыкового содержания, которое объединило разноуровневые (грамматические и лексические) средства их языкового выражения. Структурная схема систематизации исследуемого материала, лежащая в основе матезиусовской грамматики, имеет иной вид: номинативная деятельность говорящего отражается «функциональной ономатологией», тогда как его синтаксическая деятельность - «функциональным синтаксисом».

Несмотря на то, что «стройную систему (грамматики. - В. Д.)», по О. Есперсену, «можно создать в том случае, если походить из принципа двустороннего подхода», двигаясь либо от формы к значению (этим занимается «морфология»), либо от значения к форме (этим занимается «синтаксис») (17) в собственной исследовательской практике О. Есперсен уделял главное внимание «синтаксису», т. е. ономасиологическому аспекту функциональной грамматики. Отто Есперсен, таким образом, оказался в числе основателей ономасиологического подхода в грамматике ХХ в.

В. Матезиус довольно критически воспринял книгу О. Есперсена «Основы английской грамматики», которая задумывалась автором как краткое практическое выполнение теоретических положений, развитых им в «Философии грамматики» (18). «Хотя книга Есперсена, - писал В. Матезиус,- является весьма ценным собранием тонко подмеченных и тонко оцененных грамматических фактов, в ней все же нет анализа грамматической системы... Системы всех известных языков созданы главным образом в целях общения, а не в целях выражения. Каждое произнесенное высказывание состоит из двух актов… Один из этих актов заключается в том, что из конкретной или абстрактной действительности отбираются отрезки с той целью, чтобы, во-первых, именно на них сосредоточилось внимание будущего говорящего, и, во-вторых, чтобы их удалось закрепить словарным составом языка... Второй акт состоит в том, что языковые знаки, обозначающие отобранные отрезки действительности, вступают во взаимодействие друг с другом, в результате чего образуется органическое целое, предложение…» (19).

Несмотря на то, что В. Матезиус не принимал способа систематизации языкового материала у Ф.Брюно и О. Есперсена, он не исключал этих ученых из числа «функционалистов», расхождения с ними не затрагивали ономасиологической сущности «функциональной» грамматики. Вот почему Ф.Брюно и О. Есперсена, как и самого В. Матезиуса, следует считать представителями функционально-экспрессивного направления в грамматике первой половины XX в., видными приверженцами которого также стали такие ученые, как Ш. Балли, Г. Гийом, Л. В. Щерба (теория активной грамматики) и И.И. Мещанинов. Последующая история этого направления не оказалась прямолинейной: в его рамках оказались ученые, работавшие во многом независимо друг от друга. Многие из них (например, Л. Вайсгербер) строили свои концепции также независимо и от указанного методологического направления. Этим, в частности, объясняется тот факт, что во второй половине XX в. были разработаны такие ономасиологические теории, которые сильно отличаются друг от друга (стемматический синтаксис Л. Теньера, инхальтистская грамматика Л.Вайсгербера, ономасиологическое словообразование, М.Докулила, систематическая грамматика М.Хэллидэя, грамматика функционально-семантических полей А. В. Бондарко и др.). Отсутствие единства в данном направлении связано также с отсутствием его историко-научного обоснования в современной лингвистике, несмотря на то, что эту работу начал еще В. Матезиус.

Summary

Тhis article is a consideration of historical and linguistic sources of functional grammars, among which V.Mathesius indicated first of all Humboldt's typology of languages, Vossler's stylistics, Schuchardt's onomasiology and the functional grammar of F. Brunot and O. Jespersen.

1 Filipec J. Česka synonyma z hlediska stylistiky a lexikologie. Praha, 1961, s. 172.

2 Mathesius N. Několik slov о podstatě věty. - In: Mathesius V. Čestina a ubecny jazykozpyt. Praha, 1947, s. 224-232.

3 Brunot F. La pensée et la langue. Paris, 1922.

4 Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.

5 Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974, с. 337

6 Mathesius V. Nové proudy a směry v jazykovědnem badáni (1925). - In: Z klasického obdobi Pražske školy 1925-1945. Česk. akad. ved. Prameny české a slovenske lingvistiky. Rada česka- svazek 2. Praha, 1972, s. 5-17.

7 Матезиус В. 1) О потенциональности языковых явлений (1911). - В кн.: Пражский лингвистический кружок. М., 1967, с. 42-69; 2) Funkčni lingvistika (1929). -In: Mathesius V. Jazyk, kultura a slovesnost. Praha, 1982, s. 29-38; 3) Куда мы пришли в языкознании (1931). - B кн.: Звегинцев В. А. История языкознания XIX-XX веков в очерках и извлечениях. Ч. 2. М., 1960, с. 86-91; 4) О системном грамматическом анализе (1936). - В сб.: Пражский лингвистический кружок. М., 1967, с. 226-238; 5) Obsahovy rozbor současné angličtiny na zakladě obecne lingvistickém. Praba. 1961.

8 Mathesius V. Nové proudi a směry v jazykovednem badání, s. 12.

9 Op. cit., s. 12.

10 Op. cit., s. 13.

11 Op. cit., s. 5-6.

12 Матезиус В. Куда мы пришли в языкознании, с. 91.

13 Там же. - С. 91.

14 Mathesius V. Nоvé proudy a směry v jazykovednem badání, s. 11.

15 Балли Ш Французская стилистика М., 1961, с. 296.

16 Mathesius V. Nové proudy a směry v jazykovednem badání, s. 12.

17 Есперсен О. Философия грамматики, с. 39.

18 Jespersen О. Essentials of English Grammar. London, 1933, p.5.

19 Матезиус В. О системном грамматическом анализе, с. 228.

Статья поступила в редакцию 16 января 1985 г.

// Вестник ЛГУ, сер. Яз. и лит., 1985, №16.- С.96-99

© Valery Vron 2002